Доклад «Болевые точки в управлении Молдовой: выявление, анализ, рекомендации»

1. О зарубежных экспертах и эффективности их разработок и рекомендаций. 2. Практика законотворчество и нормотворчество в РМ 3. Количество госслужащих и рост числа начальников разного уровня 4. О формировании государственных антикоррупционных институтов 1.      О зарубежных экспертах и эффективности их разработок и рекомендаций. Два противоречивых заявления в один день. 3 декабря Глава Делегации  ЕС в Молдове объявил, что к нам уже прибыли 15 экспертов ЕС, которые по приглашению руководства Парламента изучат деятельность Антикоррупционного центра, Конституционного суда, Генеральной прокуратуры, Национального института юстиции, Высшего совета магистратуры, Верховного суда, Института омбудсманов и Министерства юстиции. Миссия начала свою работу 30 ноября и продлится до марта 2016 года. Первые итоги своей деятельности миссия подведёт 16 января 2016 г. Глава Делегации предупредил, что на многочисленные вопросы политиков, о том будут ли по итогам работы экспертов решены наши проблемные вопросы, ответ будет однозначный – НЕТ! ЕС не может делегировать кого-то, кто разрешит наши проблемы, так как политическая воля не может прийти из Брюсселя. Эксперты смогут оказать помощь  только в постановке диагноза. А проблемы должны решать местные специалисты. В этот же день уже  исполняющий обязанности премьера Также заявил буквально следующее: «Мы получили (уже?!) ряд рекомендаций от экспертов. Мы постараемся исправить все проблемные моменты, чтобы добиться экономического роста и благополучия». В таком случае, зачем задерживать экспертов до марта следующего года, если уже все ясно – уже получили рекомендации и «мы постараемся». К нам, по приглашению высшего руководства - Правительства и Парламента, начиная с 90-х годов, неоднократно прибывали и прибывают различные западные эксперты для изучения состояний дел в разных областях. Были уйма экспертов и проектов, все оплачиваемые в валюте. Толк от них, зачастую  нулевой, иначе сегодня мы не оказались  бы в такой «яме» проблем. Здесь хочу поделиться своей практикой хотя бы по одному проекту. В 1998 году при Департаменте приватизации начал действовать своеобразный проект. Группа наших высококвалифицированных специалистов (бывшие начальники управлений Минюста и Генпрокуратуры) должны были изучать состояние дел и упредить случаи «недовольства» результатами приватизации, и тем более, не допустить подобных обращений в судебные инстанции. Гендиректор департамента попросил меня руководить тем проектом (кто желает, может определить, кто был тогда  гендиректором). Проект работал почти год. Примечательно, что проект финансировали извне, а в нем были только наши специалисты. Приезжих консультантов не было. Ведь нам предстояло разбираться с «неудобными» вопросами, допущенными всеми приезжими консультантами, ранее работавшие на это дело. Через некоторое время, после множества разбирательств по поводу недовольства результатами приватизации, я осмелился  назначить встречу со своим заграничным боссом, чтобы задать ему только один вопрос. Встреча была не конфиденциальная и назначена была специально на субботу, то есть в нерабочий день. Оснований для такой встречи к тому времени у меня было предостаточно. Ведь мы были «неудобными» ни для тех, кто стали хозяевами различных приватизированных не совсем законным путем объектов, ни для руководства Департамента приватизации и бывшего Минпривата (и Правительства также). Например, после рассмотрения одного из дел, начальник одного из управлений Департамента приватизации так и заявил – мы, оказывается, своими действиями лишили его возможности получить от «заказчика», в качестве вознаграждения за свои «труды», трехкомнатную квартиру. Поэтому при встрече со своим боссом я специально подчеркнул, что встретились в нерабочее время, что я, как бы, не его работник и что задам свой вопрос как среднестатистический гражданин Молдовы. Вопрос звучал примерно так – начиная с 1994 года, соответствующая фирма консультировала Правительство (Минприват) на протяжении всего процесса боновой приватизации. Консультанты фирмы разработали тогда вместо Минпривата всю законодательно-нормативную базу для всего процесса приватизации и постприватизации. Прошло время и я, среднестатистический гражданин, остался ни с чем, так как все «знаменитые» инвестфонды с подачи тех же консультантов были ликвидированы (те же эксперты посчитали, что необоснованно образовалось слишком большое количество акционеров), большинство предприятий, в которые были вложены наши БНД (боны народного достояния?!), стали банкротами. Один единственный фонд, который сохранился,  реорганизовавшись в холдинг, это DAAC-Hermes. В таком случае фирма согласна солидарно, вместе с нашими властями, отвечать за свои рекомендации, ранее допущенные просчеты, ошибки и обман всего населения? Ответа не последовало и мы расстались. Однако, в понедельник, зайдя в свой кабинет, я нашел на столе конверт. Там была моя зарплата на следующие три месяца  и письмо, в котором мне вежливо сообщалось, что по указанию СВЫШЕ в дальнейшем данным проектом руководить будет сам босс, а я уволен! Оказывается, его начальство успело за выходные обсудить мой вопрос и принять нужное решение!? Я привел этот пример для того чтобы показать, что консультантов назначают и финансируют сами заказчики. Как правило, около 90% сумм стоимости проектов идут на оплату своих же консультантов и только незначительная часть средств иногда расходуется на оплату наших, местных консультантов, которые зачастую  более грамотны, чем чужие. Прибывшие эксперты и консультанты не любят, когда им на что-то указывают, а тем более, когда показывают им явные ошибки в рассуждениях и выводах. Кроме того нашим руководителям, от которых зависят вопросы приглашения иностранных консультантов, не стоит быть настолько уверенными (наивными), чтобы принимать  оценку событий и заключения заморских экспертов в качестве  готовых рецептов для разрешения проблем. Эксперты приезжают и уезжают, а проблемы так и остаются нерешенными уже на протяжении многих лет, потому как мы еще не научились  использовать чьи-то аналитические материалы и грамотно применять на практике их рекомендации. У нас нет базы данных о результатах ВСЕХ ранее и ныне действующих проектов и работ консультантов, с которыми при необходимости можно было бы консультироваться и  лишний раз не заказывать ненужные экспертизы, а тем более, тратить зря финансы. И еще. Мы ведь сегодня имеем дело не с рядовой болезнью, а речь идет о своеобразном метастазе, который  уже распространился в социальном и  политическом полях, в законотворчестве и управлении государством. Все эти проблемы разрешимы и их можно было бы решать. Очень важно не выдергивать отдельные проблемы, а выстроить цепочку очередности подлежащих разрешению проблем, особенно, когда этих ошибок и просчетов много. Нужны грамотные кадры, которые еще, к счастью, у нас не перевелись. Также следует избавиться, наконец, от нашего часто мешающего, молдавского менталитета – чужой дядя может, в лучшем случае, подсказать, но не решит за\для нас проблемы.  Однако, вернемся к нашим дням. В этом году, в сентябре, была приглашена прокурор (европейский, румынский), которая в одиночку должна была за 35 дней оценить состояние дел в Генпрокуратуре, Антикоррупционном центре и на Таможне. Была. И что? Что-то после этого пребывания стало известно? НЕТ! Вероятнее всего, что была проведена лишь  разведка боем на месте и как результат появилась уже группа из 15 экспертов. Не исключен вариант, что и заключения, которые эксперты выдадут только в марте следующего года, прояснят ситуацию не больше, чем мы сами это давно знаем и способны подсказать, что необходимо предпринять. В этом контексте, предлагаю свой вариант сокращенного собственного анализа основных болевых точек в вопросах: законотворчества, госуправлении и коррупции, а также и рекомендации по этому поводу. Заранее оговорюсь, что начиная с мая месяца текущего года, с отдельными своими анализами и предложениями я обращался по очереди, сперва, ко всем правящим, а затем и к оппозиционным партиям, и некоторым ключевым министрам, однако никто из них даже не удосужились хоть что-то ответить. Для меня и это много значит, так как при отсутствии каких-либо хотя бы возражений к представленным им анализам, заключениям и предложениям,  убеждает  меня  в своей правоте относительно рассматриваемых проблем. Вкратце даю некоторые укороченные анализы и предложения по ним. 2. Практика законотворчество и нормотворчество в РМ У наших парламентариев масса работы в вопросах законотворчества. Изменяют и дополняют действующие законы. Отменяют действующие и принимают новые законодательные акты. Так было раньше,  так продолжается и  сегодня. Если анализировать законодательную базу, то оказывается, что из более, чем 4300 законов, принятых на протяжении 26 лет деятельности парламентариев всех созывов, 2020, то есть половина,  - это изменения и дополнения в основные законы, которых ВСЕГО 403, и 540 - это законы о ратификации различных соглашений и конвенций. То есть базовых законов менее 10%!. И с правительственными актами такая  же ситуация – из 17300 всего принятых постановлений,  2700 -  изменения и дополнения действующих. И это только потому, что правительство при необходимости чаще всего отменяет свои прежние решения и принимает новые. Поэтому правительство за последние годы и преуспевает с количеством принятых постановлений. Все проекты законодательных актов разрабатываются, как правило, теми у кого, согласно ст.73 Конституции, есть конституционное право на законодательную инициативу - в недрах парламента, по предложениям депутатов (фракций), в правительстве, по предложениям министерств, в президентуре и  аппарате Народного собрания АТО Гагаузия. Во всех структурах основную роль при разработке проектов нормативных актов выполняют, как правило, юридические управления, при участии других специалистов этих ведомств. В указанных управлениях ВСЕ госслужащие имеют (согласно положению) юридическое образование. На практике же я убедился, что даже хорошие юристы не могут быть (при всем их желании или в зависимости от ситуации) хотя бы посредственными экономистами, финансистами, бухгалтерами, предпринимателями и прочими специалистами. А вот наоборот возможно – экономисты и финансисты, другие специалисты, могут стать посредственными юристами, и этого для законотворчества  было бы вполне достаточно. Поэтому разрабатываемые проекты, призванные после их утверждения регулировать определенные области, часто требуют доработки. И зачастую это происходит сразу, в первом же году после их принятия. Согласно Регламенту о парламенте, профильные постоянные комиссии и Секретариат парламента обязаны обеспечивать контроль над исполнением законов. А согласно Закону о законодательных актах, Секретариат парламента обязан еще и «пересматривать ВСЕ законодательные акты с периодичностью не реже одного раза в два года на предмет проведения анализа с целью оценки их правовой эффективности на соответствующем этапе развития общественных отношений». Предусмотренный анализ исполнения и принуждение к исполнению требований законов позволило бы упредить хаотические, неконтролируемые и не планируемые предложения по изменению и дополнению действующих законов и снизить непомерную, практически невыполнимую, нагрузку для парламента. Однако, ревизии и анализ действующих законов не проводились и не проводятся. И как следствие – бесконтрольность в законотворчестве всех госструктур, бурная законотворческая  деятельность структур с правом законодательной инициативы, в том числе депутатов, часто не успевающих рассматривать множество проектов о внесении изменений и дополнений в законы. Нынешний созыв парламента успел принять всего 5 законов, но вернул не рассмотренные в свое время предыдущим парламентом 433 проекта, в том числе 331 – свои, депутатские инициативы, 77 – предложенные правительством, 14 – президентом. Справедливости ради следует подчеркнуть, что задача по пересмотру и анализу действующих на сегодня 403 законов с периодичностью раз в два года невыполнима даже теоретически, так как аппарат Секретариата не способен в течение одного года проанализировать 200 законов, то есть по одному закону в день. Но это их проблема и их головная боль. И Парламент, и его Секретариат должны (обязаны) искать и найти возможность обеспечения выполнения требований законов, а не молчаливо их игнорировать. Правительство, в свою очередь, часть проблем по ревизии действующих законов пытается брать на себя. Ежегодно принимаются планы по мониторингу каждым министерством по 2-3 закона. В итоге все министерства успевают анализировать около 30-40 законов (из 403!), что явно не покрывает потребности  в периодическом анализе законодательной базы. Да и проанализированные министерствами до настоящего времени законы не из категории значимых для каждой отрасли экономики. Таким образом, благие намерения превратились в неэффективную трату бюджетных и людских ресурсов. Порядок исполнения, применения и принуждения к исполнению законов полностью передается в ведение правительства, без какой-либо конкретизации. При этом Парламент не выполняет свою функцию по контролю исполнения указанных (часто неконкретных) требований заключительного положения законов. И таким образом ВСЕ законы, как правило, «мертворожденные». Создан прецедент, когда закон невозможно применять, так как неизвестно, что для этого требуется и когда появятся подзаконные акты для его исполнения. Именно эта ситуация позволяет разработать («облегчает» процесс разработки) и внести на утверждение законы, которые после их принятия не работают, так как  зачастую  требуют  доработки, изменения и дополнения.       Результаты проведенного анализа подтверждают, что инициаторов и авторов предложений о внесении изменений в действующие законы, как правило, почти во всех случаях  можно разделить на три  основные категории: а) предлагающих внести изменения и дополнения с благими целями, для повышения правовой эффективности законов, б) желающих изменить закон для разрешения сиюминутной «проблемы», в зависимости от возникшей ведомственной группы интересов, и в) тех, кто хочет изменить действующий порядок и ввести другой механизм (требования) законодательного регулирования. В проектах, а затем и в принятых законах, по второй и третьей категориям, как правило, есть и всегда можно найти и доказать наличие коррупционной составляющей,  с  помощью  чего госчиновники и заказчики прикрывают потом свои коррупционные махинации.   Исходя из сказанного, можно дать следующие советы, так как все остальное  будет исходить, впоследствии , из полноты и правильности их понимания и исполнения.             1) Секретариату Парламента совместно с профильными комиссиями рассмотреть ситуацию, дать соответствующую оценку положению дел и разработать действенный механизм по обеспечению выполнения требований законодательства, контролю исполнения и принуждению к исполнению законов, а также для повышения правовой эффективности действующих и принимаемых законов;             2) Правительству (Госканцелярии) пересмотреть свою позицию в вопросах планирования и принятия постановлений, призванных обеспечить исполнение требований действующих законов;             3) Правительству предусмотреть введение единого регистра (базы) данных, результатов и рекомендаций полученных в рамках финансируемых извне проектов (консультаций),касающихся  различных анализов дел для (по заказу) Парламента, Правительства, министерств и ведомств. 3.      Количество госслужащих и рост числа начальников разного уровня В 2008 году был принят закон о государственной должности и статусе государственного служащего (взамен действующего с 1995 года), а затем в 2010 году был принят и закон о статусе персонала кабинета лиц, исполняющих ответственные государственные должности. Правительство во исполнение законов в 2011 году утверждает свое постановление, которым, с одной стороны, как бы были приняты меры по обеспечению требований законов, а с другой стороны, выходя за рамки закона, устанавливает требования по штатам государственных структур. Именно с этого постановления пошла нездоровая практика по установлению в штатах госструктур количества всевозможных начальников до 40% от штата – два начальника на три подчиненных. Был введен и лимит численности специалистов: главных – до 20%, старших – до 30% и рядовых – до 50%. В части лимитов по персоналу специалистов, как будто, порядок – 20 + 30 + 50 = 100%, а вот с начальниками уже перебор – 100% специалистов + 40% начальников = 140%. Это говорит о том, что какую-то категорию набирают в «ущерб» другой или других. И эта категория, естественно, начальники за счет рядовых специалистов. Всего в министерствах и Госканцелярии по штату - 2147 госслужащих и из них, в среднем, 27% - т.е. каждый третий, это начальники. Есть министерства, в которых количество начальников даже больше, чем 40% от их штатного расписания. В Румынии, например, согласно закону о госслужбе, количество начальников во всех госструктурах не должно превышать 12% от штата. Если сравнить Молдову со своими соседями, то у нас на 1000 населения – 7,5 госслужащих, это больше, чем в Румынии (6,5), на Украине (6,4) и в России (7,5). Казалось, что мы не намного впереди других. Однако, если сравнить нас по рейтингу МВФ по показателю ВВП по паритету покупательной  способности на душу населения - 4,98 тыс. $ (129 место), то мы сильно «опередили» соседей: Украина – 8,7 тыс. $ (105 место), Румыния – 19,7 тыс. $ (60 место), Россия – 24,8 тыс.$ (49 место). А ведь именно, исходя из своих финансовых возможностей, следует определяться и с количеством бюджетников и, особенно, с количеством госслужащих и, в частности  с начальниками. Приведенные данные явно доказывают необходимость (обязательность) срочного пересмотра, в первую очередь, лимита в 40% по начальникам. Их следует сократить, как минимум, в три раза: с 40% до 12-15%. Это даст возможность сократить существующие штаты только министерств на 250-300 единиц. И только по зарплате это составит экономию ежегодных бюджетных средств около 17-21 млн. лей. Для этого достаточно в постановлении Правительства изменить всего одну цифру– 40% заменить на 12-15%. Сегодня сложно подсчитать, какое количество чиновников следует сокращать в существующих 38 Агентствах со штатами в 5000 единиц, в 12 Госинспекциях со штатами в 10500 единиц и в 25 Госслужбах со штатами в 15500 единиц. Из открытой информации невозможно более точно определить штатные структуры указанных госорганов. Но если учесть, что решение по количеству начальников и в эти структуры, наверняка, приняли к исполнению, то и здесь последует значительное сокращение штатов, и в первую очередь начальников. Их здесь, действительно должно быть еще меньше чем в министерствах, так как основной контингент должны быть инспектора и контролеры, а не начальники. В 2010 году Парламентом Альянса был принят закон о статусе лиц, исполняющих ответственные государственные должности, который регулирует общий режим и правовой статус лица, занимающего такую должность. Этим законом впервые законодательно оговаривается возможность ответственных госслужащих иметь статус члена или принадлежность к партиям и другим общественно-политическим организациям в органе публичной власти, которым оно руководит или в составе которого осуществляет свои полномочия. При этом закон предписывает, что ответственное должностное лицо при исполнении своих должностных обязанностей должно воздерживаться от пропаганды доктрины и идеологии своей политической партии или общественно-политической организации, в том числе от участия в сборе средств, использования административных ресурсов. Законодательно определено все верно. Но это только на бумаге. Мы законодательно вернулись к принятой во многих странах практике, когда органами центральной и местной власти, министерствами и ведомствами руководят кандидаты, назначенные по партийной принадлежности. Всего в перечне ответственных должностей и структур 55 позиций. Однако, на мой взгляд, для ряда органов в перечне необъяснимо включены не только первые лица, но и весь руководящий персонал. Лицу, исполняющему ответственную государственную должность, может помогать персонал его собственного кабинета, действующий в соответствии с отдельным законом от 2010 года и являющийся обособленным внутренним подразделением органа публичной власти с юридическим статусом. Персонал кабинета зачисляется на работу на основе личного доверия лица, исполняющего ответственную государственную должность. Утрата личного доверия ответственным начальником или его увольнение влечет за собой прекращение индивидуального трудового договора и персонала его кабинета. В кабинете депутата Парламента учреждается лишь должности помощников, и их количество законом не оговаривается. Большое значение имеет численный состав кабинетов. Часто их количество обратно пропорционально уровню знаний проблем отрасли своего начальника. Следует отметить, что какой-либо логики для тех начальников, которым разрешили иметь кабинеты - нет. Если, например, в Госканцелярии Правительства 239 единиц персонала консультантов, то зачем еще и отдельный кабинет для первого лица? Особо выделяется Парламент со своими  четырехступенчатыми структурами консультантов и кабинетов - кабинеты руководства Парламента и фракций, а также 239 единиц консультантов в Генеральном секретариате, плюс 38 консультантов в секретариатах комиссиях, а также неизвестное, но минимум 101 - помощников депутатов. В 2010 году на 27,9 тыс. госслужащих было 107 ответственных госслужащих в местных органах власти и 950 в центральных органах власти, а уже с 2011 года, после принятии новых законов,  их, соответственно, стало – 34 тыс. госслужащих, в том числе ответственных чиновников - 1120 и 1400. В процентном соотношении это – 7,4% в центральных органах и 14,4% в местных. В среднем, каждый десятый служивый – комиссар. А это, согласитесь, перебор. Во всех странах Евросоюза подобная категория советников тоже существует. В Англии, например, они существует с 70-х годов прошлого века. Но не как госчиновники, не госслужащие, а политические советники. И это правильно, потому как у них эта категория, с одной стороны, действительно являются консультантами, а с другой стороны, следят (от имени партии) за деятельностью своего подопечного руководителя. Политические советники дают советы в политическом контексте по публичным политикам, а госслужащие администрируют внедрение и исполнение соответствующих политик. В итоги, хоть у них и разные задачи и функции, хоть между ними должно быть четкое разграничение, но не по принципу стены и в целом они должны дополнять друг друга и разделять между собой ответственность руководителя за выполнение своих обязанностей по управлению отраслью.   Исходя из сказанного, можно сделать следующие выводы и дать рекомендации: 1. Сократить допустимый, необоснованно завышенный предел численности для начальников всех уровней в госструктурах с «40%» до «15%» (или 12%); 2. Пересмотреть (сократить) перечень структур и должностей, которым разрешено иметь собственные кабинеты, а также численный состав этих кабинетов. 3. Пересмотреть возможность исключения депутатов из перечня лиц с правом иметь своих помощников (консультантов) и передать данные полномочия секретариатам фракций, оставив эти функции только для непартийных или независимых депутатов; 4. Пересмотреть (изменить) статус служащих из кабинетов лиц с особым статусом, определив их как политических консультантов; 5. Правительству, с учетом предложений, изложенных в пп.1, 2, принять меры по пересмотру и переутверждению положений всех министерств, других центральных органов власти, агентств, инспекций и госслужб. По предварительным расчетам предложенные сокращения составит порядка 5300-5600 единиц госслужащих и позволят сэкономить, только по заработной плате, 350-370 млн. лей бюджетных средств ежегодно. 4.      О формировании государственных антикоррупционных институтов О борьбе с коррупцией в последние годы у нас многие говорят и рассуждают. Многозначительно в этом плане высказался председатель Парламента, который сказал буквально следующее: «Мы говорим, что коррупция вроде бы существует в Молдове, и вроде бы есть и инструменты для ее искоренения. Мы желаем перезапустить систему борьбы с коррупцией, которая препятствует развитию и модернизации Молдовы». Таким образом, становится понятным, что даже председатель Парламента сомневается в существовании системы борьбы с коррупцией. В плане принятия законов и подзаконных актов на тему о коррупции у нас почти полный порядок. На протяжении последних 20 лет приняты: 161 законодательно-нормативный акт, в том числе 14 законов, 20 постановлений парламента, 11 указов президента, 109 постановлений и распоряжений правительства. Ратифицированы семь международных соглашений на тему  коррупции. При этом в Уголовном кодексе было всего 16 наиболее значимых статьей,  предусматривающих наказание за коррупцию, в том числе три из них  почему-то исключены. А исключили статьи: с 02.2012г. - за получение служащим незаконного вознаграждения; и с 05.2009г. - за отказ от исполнения закона и за превышение служебных полномочий.   Государственные структуры, которые призваны бороться с коррупцией это: Генеральная прокуратура, в состав которой действует Антикоррупционная прокуратура, которая специализируется на борьбе с коррупционными преступлениями; Антикоррупционный центр, который является специализированным органом по предупреждению и борьбе с коррупцией, смежными с коррупцией актами и фактами коррупционного поведения; Национальная антикоррупционная комиссия (хотя ее правильнее назвать Комиссией по неподкупности), которая исполняет полномочия, отнесенные к ее компетенции Законом о декларировании и контроле за доходами и имуществом лиц, исполняющих ответственные государственные должности, судей, прокуроров, государственных служащих и некоторых руководящих работников и Законом о конфликте интересов; Министерство внутренних дел, которое в силу своей миссии, осуществляет, в том числе, полномочия по  обеспечению законности, поддержанию, обеспечению и восстановлению общественного порядка и безопасности и борьбе с организованной преступностью, включая трансграничную. То есть полномочия, напрямую не связанные с коррупцией. Таким образом, структуры, призванные бороться с коррупцией, есть (вроде есть). С законодательной частью, на первый взгляд, тоже все в порядке. Однако, если системно бороться с коррупцией, то должны были бы существовать и конкретные руководящие документы, объединяющие все структуры государства и их усилия по борьбе с коррупцией и искоренению этого зла: стратегия, концепция, план и программа. Существовала только Стратегия институционального укрепления Национального центра по борьбе с коррупцией, утвержденная в октябре 2012 г., рассчитанная на период с июля 2012 г. до октября 2013г. А значит, говорить о существовании системы борьбы с коррупцией очень  рано. Также нет оснований рассматривать какую-то процедуру по перезагрузке несуществующей системы, о которой ранее говорил спикер.   Таким образом, необходимо определиться с азами начала борьбы с коррупцией, затем с последующими шагами по созданию и консолидации самой системы борьбы и противодействию коррупции, с полной ревизией законодательно-нормативной базы в этом плане и с ускоренной разработкой и принятием программных системных документов (политики) по борьбе с коррупцией: стратегии, концепции, программы и конкретного плана. И задача, и ответственность за это уже полностью лежат на Парламенте, после того как Антикоррупционный центр с подчинение Правительства был переподчинен Парламенту. Проект постановления Правительства   Об исполнении задач Программы Правительства Республики Молдова на 2016 – 2018 гг. В целях обеспечения выполнения задач, предусмотренных Программой деятельности Правительства Республики Молдова на 2015 – 2018 гг. по надлежащему управлению, в которой предусматривается: - консолидация нормативной базы и потенциала публичного управления по разработке, мониторингу и оценке правительственных политик; - рационализировать структуры публичного управления в соответствии с приоритетами развития; - улучшить системы финансового и нефинансового мотивирования в рамках публичного управления; - обеспечить механизм мониторинга и ответственности органов публичного управления относительно порядка исполнения обязанностей, уровня реализации обязательств и бюджетного управления, 20. Развитие эффективного менеджмента публичного управления; - развивать эффективный менеджмент публичного управления; - развивать профессиональных компетентных государственных служащих, Правительство ПОСТАНОВЛЯЕТ: 1. Центральным административным органам управления в срок 30-ти дней провести анализ своей деятельности по разработке, мониторингу и оценке комплектов документов отраслевых политик (концепций, стратегий, программ и планов), в соответствии с Постановлением Правительства №33 от 11 января 2007г. о правилах разработки и единых требованиях к документам политик (Мониторул Офичиал № 6-9/44 от 19.01.2007) и представить Правительству соответствующие отчеты и планы действий в этой области на 2015г. 2. Госканцелярии, Министерству экономики, Министерству финансов и Министерству юстиции совместно с другими министерствами в срок 30-ти дней провести анализ по продвижению соответствующими министерствами, другими  центральными административными органами, находящихся в подчинении Правительства с функциями по реализации политик государства в определенные области или сферах деятельности и административными органами, подведомственных министерствам (агентства, государственные службы, государственные инспекции) с функциями по обеспечению реализации политик в определенных подобластях или сферах вверенных министерствам и представить отчет Правительству и предложения по консолидации указанных административных органов, преимущественно, через их укрупнение и создание одного Агентства при соответствующем министерстве. 3. Административным публичным органам всех уровней в срок 30-ти дней произвести ревизию структур аппаратов и штатную численность и представить их на согласование в соответствии с требованиями п.5 Постановления Правительства №201 от 11 марта 2009 г. о введении в действие положений Закона о государственной  должности и статусе государственного служащего (Мониторул Офичиал № 55-56/249 от 17.03.2009). В пересмотренных структурах министерств предусмотреть единую структурную единицу по разработке, мониторингу и оценке политик, как правило, главное управление или автономное управление. 4. Министерству финансов, Финансовой инспекции с привлечением структур министерств с функциями по внутреннему аудиту в 30-ти дневный срок представить отчет о финансировании в 2014 году и 2015 году других центральных административных органов, находящихся в подчинении Правительства с функциями по реализации политик государства в соответствующие области или сферах деятельности и административных органов, подведомственных министерствам (агентств, государственных служб, государственных инспекций) с функциями по обеспечении реализации политик в определенных подобластях или сферах вверенных министерствам.   5. В пункт 9 Приложения №2 Постановления Правительства №1001 от 26 декабря 2011 г. о введении в действие положений некоторых законодательных актов (Мониторул Офичиал № 238-242/1100 от 30.12.2011), цифру «45%» заменить на цифру «15%». 6. Координацию и контроль исполнения данного постановления ставится в обязанность Госканцелярии.